По соображениям анонимности, исходящим из Двенадцатой Традиции Анонимных Алкоголиков, «принципы выше интересов любой отдельной личности», я не упомяну в своем рассказе ни одного конкретного имени. Но искренние чувства любви и благодарности навсегда останутся в моем сердце ко всем членам АА, принявшим участие в моей судьбе, которые и поныне с готовностью помогают мне обрести трезвость и счастье.
Моя жизнь началась в семье алкоголика. Мой отец пил почти каждый день. Но в отличие от моих товарищей и друзей, росших в семьях, где отец пьет, а иногда и мать, я довольно поздно приобщился к первой рюмке. Мой отец, насколько хватает моей памяти, никогда не предлагал мне выпить. Думаю, так было благодаря заботе матери, педагогу по профессии.
В детстве все стремятся скорее стать взрослыми и самостоятельными И первым признаком возмужания являлись курение и выпивка. Курение выглядит безобиднее в сравнении с алкоголем, а по его большей доступности, с него, обычно, и начинают. Я попробовал сигарету в семь лет, а выпить отважился только в четырнадцать. Но до этого, с друзьями, неоднократно имитировал выпивку вина.
Все произошло очень просто. Однажды я взял деньги, скопленные из сорока копеек, которые ежедневно получал в семье на школьные завтраки, и в гастрономе купил пол-литровую бутылку портвейна стоимостью один рубль сорок семь копеек (не раз я потом вспоминал добрым словом шестидесятые годы с их «Московской» по два восемьдесят семь и «Столичной», в праздники, по три двенадцать).
Выпил я дома, благо никого из домашних в этот час не было. Пил один, с опаской и любопытством перед неизведанными ощущениями. С недопитой бутылкой побежал к другу, но тот отказался. Тогда я один допил оставшееся, и меня всего, каждую клеточку моего мозга, тела и души охватило необычайное блаженство, чувство невесомости и свободы. Это знакомо каждому! И память об этом, рано или поздно, наводит меня на мысль выпить снова, освободить свое тело и сознание.
В этот день я совершил два поступка, мне вовсе не свойственных. Я отнял велосипед у младшего, чтобы покататься, а позже, гуляя по парку, и увидев девушку, я растопырил руки (характерная поза пьяных для общения с незнакомыми женщинами) и попытался ее обнять, невзирая при этом на то, что она была со своим парнем. Алкоголь лишил меня благоразумия и стал управлять мною...
В свои двадцать три года я ощущал себя человеком, которому грозит полное крушение всех надежд, и жизненный багаж которого постоянно пополняется новыми неразрешенными проблемами, значимостью, пропорциональной количеству выпитого.
Впервые напившись пьяным, будучи четырнадцатилетним подростком, и к двадцати трем годам став алкоголиком, я, находясь в особенно суровых периодах жизненных неудач, постоянно приходил к мысли о необходимости прекращения пьянства.Быть может, как это часто бывает с алкоголиками, я погиб бы от какой-нибудь болезни или несчастного случая, или был бы убит в пьяной ссоре, или добровольно оборвал бы свою жизнь... Заманчивые, но страшные мысли нередко приходили мне в голову в периоды отчаяния и депрессии. Жить так дальше было невозможно, а изменить что-либо я был не в состоянии. Решение всех проблем вырисовывалось довольно простым - уйти из этой жизни и таким образом навсегда прекратить все мучения. Но мой жизненный путь был предопределен, и меня ждали иные события.
Когда я обращаюсь к своей памяти и задумываюсь над прожитым, то предстает передо мной не то чтобы страшная, а тоскливо-печальная серая картина. Среди моих фотографий разных лет есть совсем ранний снимок: двухлетний мальчик стоит неподвижно перед камерой, держа в руках огромное яблоко, и грустным, застывшим взглядом смотрит в объектив. Я всматриваюсь в его глаза и задаюсь вопросом: «Почему это маленькое и еще невинное существо ожидает столько несчастий в жизни?» Вопрос «Почему?», конечно же, не представляет интереса. Гораздо достойней попытаться честно ответить на вопрос «из-за чего?».
Стараюсь внимательней вглядеться в свое прошлое, и вновь и вновь останавливаюсь на первой бутылке дешевого вина. Именно с нее тянется длинная вереница выпитого и постепенное порабощение алкоголем.
Душа не может быть «никакой». Ее наполняют либо доброе, либо злое. И благое, и греховное стремятся к душе. Только путь греху изначально закрыт. Но алкоголь постепенно ломает все преграды. Так было и со мной.
Само по себе опьянение было не так страшно (хотя постоянно были под угрозой и моя жизнь, и жизнь посторонних людей). Ужаснее был тот внутренний мир, в котором я жил. Мир мерзости и бездуховности выплескивался наружу уродливыми проявлениями суррогатных чувств. Мне не нужны были ни Вера, ни Надежда, ни Любовь Но одна из них нежданно пришла сама.
На тридцать третьем году жизни я обратился к Богу и, прося Господа войти в мое сердце, признал себя грешником. Передо мной открылся новый путь - дорога, ведущая к Спасителю. В ту пору во мне не было религиозности, и образ Божий представал в моем сознании тремя словами из Библии - «Бог есть Любовь». Вслед за Высшей Силой Господней - Любовью - пришли и Надежда, и Вера. Вера же дала знание, и я уже знал: чудеса случаются! Я говорил себе: «Жди чуда».
Да, я встал на новую дорогу, ведущую к духовному возрождению, однако алкоголь постоянно отвращал меня от этого пути. Он оказался сильнее и притягивал к себе с новой силой. И, ожесточившись, я бросился на борьбу с этим коварным и беспощадным врагом. Это было бесполезное, заранее обреченное на неудачу, сражение. Я хотел в одиночку победить зло, но это оказалось мне не под силу, и лишь Господь мог помочь. Сам того не подозревая, я хотел переделать внешний мир вместо того, чтобы обратить взгляд внутрь себя, получить новое рождение, рождение Свыше, и поручить свою жизнь воле Бога (Бог есть Любовь - этим мне была Высшая Сила).
Так я хотел запереть путь греху в сердце, освободить душу и подготовить ее к духовному возрождению. Дикое заблуждение! Моя душа - не смертельно больной урод, и ей присущи лучшие духовные качества; так я твердил себе, и это убийственно мешало разглядеть причину моей беспомощности. И Любовь, и Доброта, и Дружба, и Сострадание..., и Гнев, и Обида, и Раздражение... – все! - и добродетель и порок перемешались и извратились моим алкогольным сознанием до безобразия. Оказалось, что я только стою в начале той дороги, на которой мне предстоит сделать Первый Шаг.
Всемирное Братство - «Анонимные Алкоголики» (АА) - в середине 80-х годов насчитывало свыше миллиона человек в более чем ста странах мира. В Советском Союзе, тогда официально примкнувшем к движению А. А., фактически не имелось ни одной группы выздо равливающих алкоголиков, знакомых с Программой АА.
Но именно в это время - отмеченное в бывшем Союзе небывалой кампанией по борьбе с пьянством и алкоголизмом - в нью-йоркской штаб-квартире АА (Дженерал Сервис Офис – G.S.O.) были подготовлены к печати три брошюры, переведенные на русский язык: «Вопросы новых членов», «Знакомьтесь: АА» и «АА : 44 вопроса». Но обо всем этом я узнал несколько позднее. Однажды, зимним вечером, настроив свой старенький приемник на волну любимой религиозной радиопередачи из серии «Земля и Небо», я услышал знакомый голос ведущего, рассказывавшего о том, что каждая женщина, жена алкоголика, может жить полноценной и, по сути, счастливой жизнью. (Как я теперь понимаю, советы и рекомендации были основаны на Программе Ал-Анон). Передача произвела на меня сильное впечатление. Я узнал, что человек, опираясь на Высшую Силу и приняв в сердце любовь Бога, и начав действовать (именно действовать, а не просто молиться и размышлять), руководствуясь определенной Программой, может преодолеть проблемы, перед которыми всегда был бессилен.
«А как же быть алкоголикам? Где та удивительная Программа, способная излечить их?» - наивно вопрошал я. И, не находя ответа, я написал в редакцию передачи, находившуюся в Канаде, письмо с просьбой помочь мне. Письмо предусмотрительно отослал через Венгрию.
К большому своему удивлению, через пару месяцев я получил из редакции ответ - книгу «Алкоголь и здоровье», в которой целая глава была посвящена Обществу «Анонимных Алкоголиков». Там находился и адрес Центральной службы АА в Нью-Йорке. Так я впервые узнал о Двенадцати Шагах Программы А. А., о самом Обществе и его Двенадцати Традициях. Все, что мне удалось прочитать, было настолько удивительным, что я тут же написал письмо в Нью-Йорк. Потом одна женщина, заведовавшая в то время международным отделом G.S.O., член А. А., рассказала, что это было первое письмо из Советского Союза. Мне тут же выслали уже отпечатанные к тому времени на русском языке три брошюры АА., а еще через месяц множество книг на английском.
Больше всего поразило меня в этих брошюрах даже не их содержание. А запали глубоко в душу четыре строчки на последней странице: «Если где-то кто-то в беде, и ему нужна наша помощь - А. А. всегда будет рядом. И я отвечаю за это».
Когда в августе восемьдесят седьмого года член АА из Нью-Йорка, студент, изучавший русский язык, и уезжавший в Москву, зашел перед отъездом в G.S.O., ему сообщили мой адрес. И вот, вместе со своим другом, работавшим в Американском Посольстве (через несколько дней сотрудники КГБ уже выспрашивали меня о характере сношений со служащим иностранного посольства), они сидели у меня дома и рассказывали об АА, о себе... Но, наконец, я задал вопрос, очень интересовавший меня: «Почему они пришли ко мне, что побудило их к этому?». И тогда тот парень, слабо говоривший по-русски, указал на четыре строчки в конце брошюры, принесенной с собой - «...И я отвечаю за это!» Простой ответ, убедивший меня, что АА – не выдумка, обрамленная в красивые слова, а реальная помощь других алкоголиков, пришедшая ко мне.
Вскоре они познакомили меня с американским пастором, прибывшим в Москву, чтобы помогать больным алкоголизмом и страдающим от наркотиков, который предложил мне принять участие в создании группы АА Для меня оказалось большой неожиданностью, что пастор - сам алкоголик, и с помощью Программы АА не пьет уже шесть лет. Будучи капелланом на флоте, он восемьдесят один раз обогнул земной шар, и когда я заглянул в его паспорт, то эта синяя книжица была переполнена визами всех континентов в количестве, приведшем меня в полное изумление. Но СССР был закрытой страной, и только «Перестройка» позволила этому человеку и другим членам А. А. (я знаю американку, которая в начале восемьдесят восьмого года обратилась к этому пастору за помощью по созданию АА в Москве) внести Программу АА в нашу страну.
Первая встреча нашей группы АА состоялась шестнадцатого августа 1987 года в номере гостиницы «Националь». Мы сидели друг напротив друга, пили кофе, курили и рассказывали, каждый свою, истории из нашего алкогольного прошлого. А в начале мы по очереди прочитали 12 Шагов, в молчании вспомнили о страдающих алкоголиках и, начиная свой рассказ, каждый представлялся, произнося свое имя и называя себя алкоголиком. Лишь только это отличало нашу встречу от простой беседы, да еще Молитва о Душевном Покое, которую мы прочли, взявшись за руки. Обычная встреча А. А., одна из многих тысяч, прошедших в тот августовский день на планете. Но для меня она стала началом нового рождения.
У нас не было иного помещения для собрания группы, кроме номера в гостинице «Националь», и, чтобы попасть туда, приходилось хитрить. Обычно, входя внутрь, друзья нарочито громко обращались ко мне по-английски и быстренько оттирали от бдительного швейцара. В этот момент я чувствовал свою «второсортность» перед иностранцами, но ради наших встреч мне не трудно было терпеть это маленькое унижение.
Наши встречи были замечательны и необыкновенны. Я испытывал неведомые мне ранее чувства, я видел любовь этих людей ко мне, даже тех, кто приходил впервые. Они объясняли мне, что я помогаю им сохранять трезвость. А я узнавал от них полезные в своей значимости вещи, прежде сокрытые от меня. Однажды, возвращаясь домой пешком и проходя мимо магазина «Российские вина», у меня возникла мысль, что такие интересные встречи неплохо бы проводить за бутылочкой вина..., или за двумя, тремя, четырьмя... Хорошо, сразу же вспомнил, что собираемся мы ради нашей трезвости, и на встрече, называя свое имя, прибавляем слово «алкоголик» не в дань ритуалу, а чтобы напомнить себе о Первом Шаге.
На следующий год наши встречи стали регулярнее, и мы послали регистрационную карточку, указав адрес для контактов и название группы - «Московские начинающие». Но, к сожалению, наша группа оставалась все еще малочисленной и одинокой.
Для меня в то время вопрос «с чего начать?» был неразрешим. Если начать с поиска помещения для группы, то кого туда приглашать? Если начать с поиска новых членов, то куда их приглашать? Зачарованный Программой АА, я, неся ее как хоругвь, рвался в битву за освобождение тысяч и миллионов порабощенных алкоголем людей. Но Господь оберег меня от этой битвы.
В мае наша знакомая американка рассказала о группе, которую ей удалось создать. Мы поехали туда, и нас очень тепло встретили. Нас стало больше! И вскоре мы нашли прекрасное помещение для встреч... Ведь Бог любит АА И название группы мы уже воспринимали в двойном значении: «Московские начинающие» - то есть новички в АА и те, кто начинает движение АА в нашей стране.
Меня часто спрашивали, что мне дало АА? И я всегда отвечал: «Трезвость!» Но через некоторое время я понял, что обрел несравненно больше, чем просто жизнь без спиртного. Моя судьба в АА не очень-то удачно складывалась. Но я с полной уверенностью говорю, что Анонимные Алкоголики подарили мне счастье!
Моя Высшая Сила указала, где искать счастье, а Программа АА научила, как его найти. Счастье живет в моей душе! И я заглянул в свою душу и начал выбрасывать оттуда греховные камни своих пороков. И теперь чистые бриллианты Божьей благодати наполняют ее счастьем.
Когда я чувствую твою любовь, мой Друг, приятное волнение охватывает меня, потому что мое счастье немыслимо Что я алкоголик и что мне, как от чумы, нужно бежать от первой рюмки, я понял уже давно. Но как это сделать, если состояние, предшествующее запою, иначе не назовешь, как трудно уловимым безумием? Все виды лечения я перепробовал, в том числе дважды по два года в ЛТП. Находясь там в последний раз, я думал: «Все! Теперь-то я устою от соблазна первой рюмки! Лучше подохну от чего угодно, но трезвым!»
Владимир
Москва |
